Тридцатилетняя война

Против собственной культуры.

Когда рассеялся дым сражений, когда солнце истории в дне текущем склонилось к закату — тогда считать мы стали раны... Потери были чудовищны. Противник, извечный наш враг с Запада, сумел не просто превратить в пустыню поле брани, он приложил немыслимые, демонические усилия к искажению самого Будущего, дабы ничто не смогло бы уже вырасти здесь, на выжженной и отравленной земле, не покалеченным, самодостаточным и целым.

Также по теме

Путин поручил провести Всемирный фестиваль молодёжи в 2024 году

Российский президент Владимир Путин поручил провести Всемирный фестиваль молодёжи в феврале – марте 2024 года.

Впрочем, враг наш обманулся. Его и всегда подводило самонадеянное высокомерие в отношении «диких варваров», а потому в его, врага, разумении битва была скорее выиграна (даже и наверняка), в то время как мы, оглядевшись и отерев кровавый пот с лица (на 31-й год), смогли, превозмогая боль, сказать себе главное: «Позиции, вверенные русскому солдату, удержаны совершенно. Французы не смеют более атаковать...»

Они же и американцы, немцы, японцы, англичане, австрийцы и прочая, прочая, прочая. Всякому мало-мальски грамотному человеку известно, из каких «земных пород» состояли наполеоновская и гитлеровская коалиции. Здесь и следует признать: та, другая и следующая по счёту коалиция, что весьма преждевременно торжествовала в связи со своей пирровой победой на обломках Красной империи, по «странному и загадочному» стечению обстоятельств состояла примерно из тех же ингредиентов, из тех же самых «земных пород».

Им лишь бы не было нас, а заодно и нашей культуры. А уж как такое получится — да наплевать совершенно. Вот лишь бы не было. Вот лишь бы... Но руки, как прояснилось в очередной раз и по истечении времени, всё так же случились коротки. Что-то наследственное. Мутация ненависти. Генно-демократический сбой.

Это с ними бывает.

С нашими бывшими врагами-союзниками-партнёрами и снова врагами.

Это у них периодически и всегда.

Крушение СССР и последовавшее за ним культурное безвременье представляется разумным впредь именовать «эпохой «Огонька», эпохой бессовестных, лживых и до тошноты грязных измышлений — они ещё назывались «историческими фактами». Называются, к величайшему сожалению, и теперь. Правда, всё реже.

В 1990-е у нас (в пылу битвы с самими собой и при помощи «добрых самаритян») последовательно пали Кинематограф, Литература, Книжное дело, Живопись, Скульптура, Музыка — всё. Весь тот пласт монументального основания, скальных пород, на которых и держалась Идея. Что это всё вдруг с большой буквы? Китч и невежество (совковое)! Так ведь?!

Не правда ли?

Не Париж ли столица Франции?

Когда рассеялся дым сражений, морок Горбачёвской пиццы и дяди Бориного от самолёта колеса, мы, быть может, вовсе к такому зрелищу и не готовые, узрели нечто сродни чуду. Там, где была только смерть, там, где не оставалось ничего не вытоптанного «новыми и свежими веяниями западной культуры», остались в целости, пусть и потрёпанные изрядно, все наши редуты и флеши. Высоцкий на месте, хоть нам кол на голове теши. Подгоняет, не даёт впасть в грех уныния, задаёт нужные и горькие вопросы:

Что за дом притих,

Погружён во мрак,

На семи лихих

Продувных ветрах,

Всеми окнами

Обратясь в овраг,

А воротами —

На проезжий тракт?

С тракта проезжего мы уже слезли, свернули с Божьей помощью, нам бы ещё окна к свету переставить — перерубить бы нам окна. А овраг — засыпать, дабы не тянуло в дом сыростью.

А они Высоцкого из нас вытравить хотели...

Вздумалось теляти

Волка поймати.

Личико беленько,

Ума маленько.

Но задаваться нам не следует.

Я за музыку, потому как не искусствовед, а в музыке хоть что-то, да понимаю. Не в современной — в той, которая вне времени. Вот Высоцкий — он вне времени. 30 лет утюжили нас как по гладильной доске, а он всё здесь, посвежел даже голосом, да и мы... Чуть-по-чуть, выходит, отмокли — изготовились к рывку.

Не выросло у нас рока забойного, ну не выросло! Так у нас и кукуруза не особо (на северах) росла, а на тебе ж — живы и помирать не спешим. Несмотря на все эксперименты. Да и какие над нами эксперименты? Мы ж варвары. Результаты, соответственно, не могут быть зачтены. В научных западных журналах.

Представляете, сколько боезапаса культурологического на нас извели! Какие умы надрывались, какие руки позолоченные впахивали не покладая себя!.. А мы, как грибы после дождя, лезем и лезем в глаза Западу, тычем своими вековыми укладами.

Есть некое утешение в том, что не перемололи нас в «барбикенов», не расфасовали по четыре штуки в «икеяпакеты», не отранжировали по степени нарастания кретинизма в приложении к «Айфону».

Не Париж ли (испуганно)?..

Именно что Париж.

Столица Франции.

И мы всегда об этом знали.

А они — они о нас и такого не знают, и уж чего большего — так и вовсе не ведают и не изведают никогда. Для них Москва — столица территории. Вот же наградил Создатель тупыми соседями по планете...

Всё нам тыкали Элвисом, «Роллингами», резинкой для жевания, джинсами для ног. Мол, любите, сукины дети! Любите и нас полюбите! А мы... А мы и не полюбили. Потому как Элвис — это одно, а вашингтонские ястребы — совсем другое. Да и джинсы... Мы теперь тоже и сами умеем. Да и резинку. Остальное — научимся.

Гляньте, честное слово, и возрадуйтесь — ну никаким дустом нас не перешибить! Если только мы себя сами. Но нам такое зачем?

Надо и пора окна с оврага на светлую сторону.

Всё у нас получится — иному не бывать.

…Сколько кануло, сколько схлынуло.

Жизнь кидала меня — не докинула.

Может, спел про вас неумело я,

Очи чёрные — скатерть белая?!

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.